— Прогноз Гуэдеса базируется на одном-единственном мировом прецеденте — создании зоны евро. Бразильский министр и его единомышленники исходят из тезиса: поскольку на планете существует довольно много экономических союзов и альянсов (в частности в Африке, Латинской Америке, Океании), они рано или поздно реализуют европейский сценарий и на каком-то этапе обзаведутся единой для своего альянса валютой. Исключать такое развитие событий нельзя, но серьезных оснований считать, что все так и будет, пока нет.
Старый Свет шел к валютному единству из глубины веков. Единое европейское пространство — культурное, религиозное, экономическое — существует со времен Римской империи. Ничего подобного в других частях планеты нет. Чтобы на этот путь встали прочие страны и регионы, нужна огромная политическая воля, направленная, в частности, на открытие границ и отказ от национального суверенитета в хозяйственной и финансовой сфере.
Причем для Европы создание единой валюты стало своего рода вишенкой на торте, одной из последних фаз ее экономической интеграции. Альянс сложился, потому что для любой европейской страны наиболее ценными являются связи именно с соседями по континенту. Насколько такое решение важно для латиноамериканских или африканских государств — большой вопрос. На сей счет у меня есть сомнения: похоже, им интереснее интеграция в планетарном, а не в континентальном масштабе. Появление некого подобия всемирной валюты — более вероятный сценарий, чем создание еще одной региональной экономической зоны с местным аналогом евро.
— Она уменьшает транзакционные издержки и риски, связанные с обменом национальных валют. Но есть и обратная сторона медали — национальное правительство теряет возможность маневра в кризисных ситуациях. Например, оно не сможет заниматься денежно-кредитным регулированием по собственной схеме, ему не удастся самостоятельно запустить печатный станок, как сейчас порой это делают разные страны, и ценой девальвации решить какие-то проблемы.
— К сожалению, в судьбе СНГ и ее финансовой сферы слишком велика роль политических решений. Фактически вы меня спрашиваете не о завтрашнем дне валюты, а о политических перспективах макрорегиона. Но поскольку политика полна «черных лебедей», я затрудняюсь с ответом. Экономические предпосылки для создания на базе СНГ подобного ЕС экономического альянса, безусловно, существуют. А вот политических нет. Соседи и партнеры России по СНГ страшатся мысли, что интеграция с ней чревата потерей части их национального суверенитета.
В Европе страны жертвовали им в пользу общего союза, и вдобавок там не было одной доминирующей державы: локомотивы континента — Германия, Франция, Великобритания — имели в целом сопоставимый политический вес. В СНГ совершенно иная ситуация: Россия доминирует, и именно поэтому я полагаю, что рубль не станет региональной валютой. Впрочем, если Москва не будет относиться к евразийскому пространству как к вечному «младшему брату» и сателлиту, то доверие к ней партнеров по СНГ усилится. И тогда, возможно, лет через 20–30 мы увидим здесь новую общую валюту наподобие евро. На сегодняшний день пространство бывшего СССР остается главным кандидатом на объединение в этом плане.
— Тут мы переходим к теме эволюции денег в целом. Россия чрезвычайно продвинута в области цифровизации, включая цифровизацию финансов. Выделю два аспекта — технологический и экономический. В первом случае речь идет о коммуникационных системах управления деньгами, то есть о средствах связи, компьютеризации, искусственном интеллекте и так далее. Поскольку сегодня у нас главный инструмент — мобильное устройство, смартфон, то в значительной степени мы управляем деньгами с его помощью.
Но я полагаю, что когда-нибудь мы уйдем от носимых гаджетов (они вызывают немало хлопот и расходов, могут потеряться, их легко украсть, разбить) и придем к умной среде. Это значит, что в любой более-менее цивилизованной точке — автобусе, кафе, квартире — мы сможем получить доступ к нужным нам финансовым ресурсам. К банковскому счету, например. Связь будет устанавливаться на основе личных идентификаторов — биометрических, индивидуального магнитно-резонансного кода, радужной оболочки глаза или чего-то еще.
Что касается экономического аспекта, он связан с революционной идеей создания национальных цифровых валют, запускаемых Центральным банком и находящихся на его балансе. Идея цифрового рубля предполагает, что люди будут рассчитываться цифровыми рублями со своих электронных кошельков, не прибегая к услугам коммерческих банков. Необходимость в последних отпадет, они могут выпасть из системы расчетов. И тогда непонятно, кто будет развивать платежные сервисы. Какие-то операции способен проводить ЦБ, но тут встает вопрос комфорта и скорости.
Второй вопрос — кто будет кредитовать бизнес? Думаю, в этом случае будут ускоренно развиваться пиринговые (пиринг — соглашение интернет-операторов об обмене трафиком между своими сетями, а также соединение сетей и обмен информацией о сетевых маршрутах. — «МК») платформы, а также кредитные институты, основанные не на базе текущих счетов, клиентских средств, а на базе инвестиций, акционерного капитала, перепродажи заимствований.
— По своей экономической природе — это кодированная криптографическим способом информация, имеющая статус наличных денег. Она будет «печататься» виртуальным Гознаком и оседать в электронных кошельках, которые будут установлены на смартфонах и планшетах граждан. Технически идея может воплотиться в жизнь уже через три-четыре года. Она вполне реализуема, это не полет на Марс. Но дело в том, что денежное обращение станет более контролируемым со стороны государства, что абсолютно не нужно бизнесу, который утратит огромную степень гибкости и неподотчетности налогообложению.
Впрочем, едва ли власти пойдут на экономическое убийство бизнеса, скорее они будут снижать налоги и уровень своего контроля. Иначе бизнесу, самозанятым придется изобретать какие-то обходные пути, возможно, рассчитываться между собой иностранными валютами, криптовалютами, разного рода финансовыми суррогатами. Не исключено, что появятся какие-то подпольные биржи, и все это в итоге выльется в очередной «поединок брони и снаряда».
Что касается более отдаленного будущего, у меня есть своя гипотеза, согласно которой на смену деньгам придут некие индивидуальные рейтинги. От величины этих оценок будет зависеть возможность получения заемных средств. Высокий рейтинг будет присваиваться физическим и юридическим лицам с высокой платежеспособностью.
— Чтобы это узнать, надо взглянуть на Скандинавию. Швеция, Норвегия, Финляндия — это будущее мира, реальность, к которой мы все идем. Самые передовые идеи и тенденции реализуются там гораздо быстрее, чем в основной массе стран. Доля наличных платежей там гораздо ниже, чем в среднем по миру. Более того, их власти приняли политическое решение об окончательном отказе от использования кеша. Технически это вполне осуществимо, и у меня есть подозрение, что когда Россия опробует цифровой рубль, наши правительство и Центробанк будут ускоренными шагами двигаться в этом направлении.
— Понятно, что разные поколения входят в цифровое будущее с разной скоростью. Но ведь пенсионеров как-то приучили пользоваться банковскими карточками для получения пенсий. В любом отделении современного банка мы видим следующую картину: приходят замороченные, с выпученными глазами пожилые люди, а молодые консультанты им долго и дотошно объясняют, как обращаться с мобильным приложением. Эта борьба за умы идет с переменным успехом, но идет.
— Безусловно, риск есть, но я нигде не видел подтверждения, что в случае с бумажной наличностью он меньше. По моим каждодневным наблюдениям, виртуальные деньги безопаснее. Я знаю про хакеров, и сам постоянно подвергаюсь атакам телефонных аферистов. Но украсть средства с банковского счета труднее, чем вынуть деньги из кармана, и это происходит реже. Понятно, что там, где есть деньги, есть и мошенники, которые неустанно совершенствуют свои умения и схемы воровства. Но ведь и службы безопасности банков делают все, чтобы предотвратить кражи.
— Если говорить о биткоине, это классический «черный лебедь». Он живет по своим, совершенно непредсказуемым законам. Валюта без серьезного эмитента, не обладающая ни официальным статусом, ни господдержкой, ни внутренней стоимостью, вдруг произвела такой фурор в мировом масштабе. Едва ли криптовалюты будут доминировать в будущем, но и смерть им не грозит. С криптовалютами связаны два важных обстоятельства.
Во-первых, они служат образцом для других финансовых проектов, например, цифровой рубль может базироваться на национальном государственном блокчейне, специально для этого разработанном. Вообще, технология блокчейн (непрерывная последовательная цепочка блоков, содержащих информацию. — «МК») позволяет создать много всяких интересных финтеховских вещей, приложений, которые органически вплетаются в мир финансовых операций.
Вместе с тем, если область официальных фиатных денег будет становиться все более зарегулированной (сегодня это происходит повсеместно), то многие пользователи в криптовалютах увидят некую отдушину, пространство свободы для мировых финансов и черного рынка.
— С одной стороны, деньги приучают к абстрактному мышлению. Это заметил немецкий социолог и философ Георг Зиммель в своем труде «Философия денег», вышедшем в 1900 году. Еще в эпоху безраздельного господства золота и золотых монет он писал, что деньги — это воплощенная абстракция. Мы привыкли придавать значение цифрам. Но сейчас я бы обратил внимание на другой аспект.
Есть известная закономерность, обнаруженная психологами и социологами. Деньги остаются безусловным соблазном, пока мы бедны и пока пытаемся вырваться из этого состояния, перейти от низких доходов к средним. Но по мере роста своего финансового благополучия человек все чаще осознает необходимость отказа от дополнительного заработка ради иных ценностей — комфорта, душевного спокойствия, качественного отдыха. И получается, что теоретически ценность каждого следующего заработанного доллара или рубля падает все больше.
Однако эта закономерность может быть сломана биотехнологиями, предлагающими нам новые пути продления человеческой жизни. За это люди готовы отдать все. А медицина способна съесть любое количество денег и не подавиться. Чем человеку хуже, чем он ближе к смерти, тем больше средств он готов потратить на лечение, включающее дорогостоящие операции и лекарства. Заметьте: если раньше благотворительные организации занимались в основном тем, что собирали деньги на ночлежку и бесплатный суп для бедняков, то сегодня в фокусе их внимания — дети с тяжелыми болезнями и нарушениями. Мы живем во времена бесконечных и не всегда эффективных медицинских расходов.
— Пока на планете будут существовать хотя бы две валюты, сохранятся и проблемы их курсообразования. В глобальной финансовой системе должно произойти что-то невероятное, по-настоящему революционное, чтобы этот порядок вещей оказался сломан. Например, появится единая мировая валюта или система индивидуальных рейтингов, о которой я уже говорил.